Разведчики [антология] - Вадим Кожевников

— Ну, и ну! — сказал Петренко, когда группа остановилась на отдых, — положение!..

— Обыкновенное, — ответил Богатырь.

Петренко обиделся.

— Что я, сосунок в разведке?

— Я не говорю, что сосунок, — сказал Богатырь. — Люди ходят и ищут по многу суток!

Он сказал это не столько для того, чтобы успокоить своих товарищей, сколько для самого себя. Положение действительно было не из приятных. Ходить по несколько суток за «языком» ему тоже не приходилось. Вернуться назад с пустыми руками? — Нет, этого никогда не было.

Передохнув, разведчики тронулись дальше. Они выбрались из балочки на тропинку. Тропинка вилась на вершину невысокой горы, поросшей соснами и цветущим кустарником. Богатырь знал ещё по зимним разведкам, что где-то там, за горой, километрах в семи от неё, есть деревня, — может быть, там у деревни улыбнётся им счастье.

Они пошли по тропинке в гору. Не доходя нескольких метров до вершины, разведчики остановились. Сквозь соловьиные трели откуда-то издалека доносились приглушенный говор людей и что-то похожее на смех.

Разведчики выбрались на вершину и залегли. От вершины к большой поляне шел пологий, поросший низенькими деревцами спуск. У самого подножья виднелось какое-то здание, похожее на огромный сарай. На поляне возле здания были немцы; их было много, человек семьдесят, не меньше; они громко разговаривали и смеялись.

По дороге, ведущей к зданию, то и дело шли новые и новые группы; они входили в сарай и возвращались оттуда вооружёнными. Очевидно, в сарае был склад оружия. Да, именно так, сомнений не могло быть никаких.

Петренко высунул голову из-за камня. Он окинул взглядом поляну и поморщился.

— Уж больно много, — сказал он шопотом.

— Да, рискованно, — согласился Богатырь. — Только я так думаю, дальше итти не резон. Надо «языка» брать здесь.

Петренко кивнул головой.

Они понаблюдали ещё несколько времени, потом отползли.

— Вот что, — сказал Богатырь разведчикам. — Вы оставайтесь здесь, следите внимательно, а я пойду. Надо побачить, что они там делают в складе.

Иван снял оружие, оставив на всякий случай в кармане только револьвер и гранату. Он шмыгнул вниз и кустарниками спустился к дороге. Там он засел.

Вернувшись, он изложил свой план разведчикам.

Вскоре Богатырь с Петренко спустились к сараю, остальные бойцы расположились вблизи.

— Действуем, — шепнул Богатырь Петренко, приготовляя гранаты. — Как условлено — ты в окно, я в дверь.

Две гранаты, брошенные Петренко и Богатырём, разорвались в сарае одновременно. Грохот, крики и вопли шарахнувшихся в ужасе фашистов — все смешалось в одно. Петренко швырнул еще пару гранат, и они, как показалось ему, разорвались с еще большей силой. Немцы побежали. Объятые паникой, опрокидывая друг друга, ломая кустарники, точно стадо кабанов, летели они кто куда. Четверо помчались без оглядки на гору. Разведчики вскочили и последовали за ними. Бежать в гору было тяжело, нехватало дыхания, сердце учащенно билось. Наконец, у самой вершины, немцы в изнеможении легли. Богатырь, тяжело дыша, вытянулся возле офицера, которого он уже давно заприметил. Разведчики ждали сигнала. Тянуть было опасно, нельзя было дать фашистам притти в себя, опомниться. Иван приподнялся на колени с таким видом, будто ему неудобно лежать. Офицер покосился на него. Иван всей тяжестью своего тела навалился на фашиста. Это был сигнал. Немцы метались, рвались из рук разведчиков, двоим даже удалось вскочить, но все равно стальные браслеты защелкивались и во рты загонялись пеньковые кляпы.

Дело было сделано. Разведчики тронулись к своим. Они шли весь остаток ночи. К рассвету «языки» были доставлены в штаб.